И когда в остроге не удержит цепь,
Будет твоя доля - ветер, пыль да степь.
(с)Ветер Воды


Гарь пожара разносилась ветрам по всем сторонам золотого моря степи. Нет, это не солнце подожгло травы и не кочевники случайно забыли или не усмотрели за огнем. Нет, это одни люди жгли других - горело сердце диких трав, столица стремительных воительниц, дочерей ветра и степи. О Великая Дана, за что ты нас так, Матерь? Чем разгневали мы Тебя, Священная?
Но молчит степь в ответ мне, не отвечает Мать, лишь брат ее ветер гонит гарь и дым. Кто я теперь, Соловушка, кем мне быть, когда и царица моя мертва, и царевна? Даинир, ветер-Владыка, замети пеплом глаза нашему врагу, заставь ее дышать дымом. Проклятую и несущую проклятье. А ведь она, кажется, только мстила. Что за мир стал, если теперь мстят за добро?
Помню я его - белые волосы по степным ветрам, глаза что сталь наших копий, но взгляд - боль и память. Скольких он потерял, скольких не нашел? Огнем его назвала царица - исправил, не огонь, а только белый Лис, бродяга и менестрель. Не враг нам, друг - ведь с ним были сын и дочь Степного Ветра. Не враг, но враг нашего врага. Наша... боль.
Услышь, Великая Дана, Матерь моя, отпусти Соловья по степным ветрам, дай ему свое копье, в уста вложи свое дыханье - пусть буду я не дочь Твоя, но оружие Твое, месть Твоя. Ведь не Твое проклятье пало на нас, правда, Священная?
Только гарь и дым, пепел и пыль. Степь моя, дом мой... прости.
Нет твоего Соловья - yerh niarey Anwo Dana!

Элларэ такое Элларэ... вот и степи вспомнили, ага.
Красивые они, степи Дочерей Даны, один из наиболее ранних моментов в "Эарне" - первые упоминания в моих текстах о степях, Дане и Даинире относятся к моим 12-13 годам.