На самом деле #КровьилиСлезы осталась в моей памяти отдельными моментами - и каким-то нереальным ведром обвма, за который мне чо-то стыдновато. Ну тридцать пять лет мужику, а, Первый маршал этого никем не хранимого Талига, ну какой еще ОБВМ в таких объемах - НО НЕТ.
На моем конверте смерти Риса написала самое страшное - "Против ветра - легко, маркиз Алвасете, проживёте - за шестерых?" - и в сущности дальше можно было только заорать про себя и ринуться в этом омут с головой окончательно.

Боялась, что напьюсь @ по ощущениям вообще никак.
Считаю, что лучше всего мне удалась четвертая физика.
Карточная боевка - это очень смешно. Дуэль с Манро @ обоюдка, смерть. Дуэль с Эстебаном @ 4:8, смерть.
Единственный медик на полигоне @ словил тяжеляк.
Универсальный ответ "я смею все" и "потому что могу" очень спасает ролеплей.
Краткий план на ролевую игру - "кого-то уебать, кого-то выебать" - признан исполненым.
Самое ужасное, что я хочу - и не хочу одновременно - еще этих мягких ностальгичных булок.

Спасибо Рисе за доверие.
Спасибо Айрис за Окделла.
Спасибо Шелли за Айрис.
Спасибо Василисе за горную ведьму.
Спасибо Векше за Вальдеса.
Спасибо Авелю за Рамона.
Спасибо Энрике за Берто.
Спасибо Северину, Барти (чей-ник-я-не-знаю) и Энди за чугунное трио Эстебана, Константина и Северина.
Спасибо Ренджи за Габриэллу.
Спасибо Амарту за Валентина.
Спасибо Хель за Джастина и Ринальди/Леворукого.
Спасибо Алене за Синеглазую.
Спасибо Лезард за Марианну.
Спасибо Нике за Лионеля, Коню за Эмиля и Рисе за Арно Савиньяков.
Спасибо Лую за Марселя.
Спасибо Глюку за все-таки бывшего фок Варзова.
Спасибо Мемноху, Марку, Джедайту и Маре за Давенпорта, Рокслея, Килеана-ур-Ломбаха и другого Давенпорта.

Там ебанная простыня ебанного обвмаРичард Окделл. Дик. Дикон. Юноша. Ему тяжело нести корзину - но все-таки не спотыкается и делает все именно так как надо. Он не хочет представлять сестру - но представляет, и она смотрит вперед, в глаза, совсем не по этикету, яростным взглядом. "Слушаю эр... монсеньора". "Могу ли я быть свободен?". Кинутые взгляды, прикушенная губа, ненависть - и попытка спрятать боль. У Арамоны что, даже крысы ядовитые? Мальчишеская совсем ладонь, нагноившаяся рана, белая ткань бинта. Нет лекарств - хотя бы просто вскрыть, промыть водой и пусть лучше касерой, чем ничем. "Правда, что наш отец умер на линии?" - а девица Окделл смелей своего брата - и ничего не скрывать.
- Росио, зачем тебе оруженосец?
- Он смешной.
Это могло бы быть ложью, но все намного сложнее.

Джастин. Стоило бы - граф Васспард или как там его теперь именовать, если он мертв. А он мертв - кожа бледная, и даже без прикосновения знаешь, что ледяная, как у мертвого. А улыбка та же, и глаза те же, и вот он сидит рядом, передает тебе вино - да, ты был прав, пальцы холодные, и даже смеется. В темной части зала только вы двое, но все равно - на расстоянии протянутой руки. "Те, кого я люблю, либо умирают, либо предают". Крыша, воздух пахнет недавней грозой, и он утыкается в твое плечо и говорит о том, что никого не хочет уводить за собой. Что хотел бы уйти сам. Мог бы ты помочь...?
Четыре свечи - четыре строчки. Кровь Валентина - на твоем ноже. Уходи, Юстиниан-Теофил-Георг Придд, граф Васспард. Мертвое - мертво. Пусть четыре ветра...

Унары. Большеглазый младший Савиньяк в траурно-черном (у Энтони Давенпорта, кажется, умерла жена, а сам Давенпорт вот он, рядом, вся цена чужому трауру). Горячий как южный ветер Альберто (его речь срывается с "соберано" на "дядя", и это не может не вызвать улыбку, и его обещание - "я понял, нет ничего возможного, совсем ничего, и ни от чего не отступлю" - заставляет вспомнить себя самого). И он прекрасно ведет в вальсе - когда решаешься забрать себе свой выигрыш. Наглый щенок Эстебан Колиньяр и его окружение - их ждет смерть из скуки, слов Берто и на самом деле Ричарда Окделла. Совершенно дурацкая смерть, стоящая тебе самого парочки ранений - что ж, стоит признать, что Колиньяр знал с какой стороны браться за шпагу, с другой стороны это ему все равно не помогло (а ты был ранен - не потому ли, что сам так захотел?).

Мертвые должны умирать. Мертвые не возвращаются - но чужие холодные руки на твоем горле, лезвие чьего-то ножа целиться в твою грудь, чужой смех над твоим ухом, и это не кажется бредов, вызванным двумя открытыми ранами. Кто-то - Берто? - приносит свечи. В чье-то - Миль? - плечо утыкаешься. Кто-то - Валентин? Ричард? Арно? - читают заговор. Четвертая строчка, Ветер, кажется, в два голоса - ты сам и Берто, кто-то еще...? Отпускает. Уходят. Давно ли тебя преследуют те, кого ты убил? Не в первый ли раз в твоей жизни...? Сочление герцогской цепи лопнуло - и тяжелые черные ройи, помнящие еще Рамиро, ложаться в ладонь. Можно было бы счесть дурным знаком, если бы ты в них верил.
Все, кто тебе дорог, умирают или предают. Вот те - кто сейчас вокруг, Вальдес, Рамон, Берто, Савиньяки, Окделл, ведьма... - что сделают они?

Объятья горной ведьмы - называет себя северным именем и говорит, что она из Багряных земель, да, конечно, - подобны ветру. Ее - твои? - видения полны морских волн и невозможного полета среди неба и моря. Ты падаешь в это небо, ты смеешься, ты целуешь ее губы и ближе прижимаешь ее к себе. К тварям все, что там - кажется - происходит вокруг. Это совершенно неважно. "У вас красивые глаза, в них море" - и ее голова на твоем плече - "обычно мне говорят, что в них смерть". Ты обещаешь оставить для нее открытой окно.
Объятья Габиэллы Борн обжигают раскаленных металлом - она дьявольски смеется, она откровенно предлагает себя, и в ее смехе и предложении ненависть. Кто там уже сказал, что Габриэлла ищет мести? За Джастина? За Людей Чести? Да какая разница. Несколько часов назад она предлагала пари - "если вы проиграете, то будете Человеком Чести" - и ты отказался. Сейчас... ненависть куда горячей любви, и ее ненависть толкает ее в твои объятья - а ты, конечно же, этому только рад. Ты обещаешь, что вы еще встретитесь.

У нее правда синие глаза - и тяжелая рука. У него грустная улыбка, тяжелый меч и алый плащ - он совершенно не изменился. Они оба обязательно что-то хотят - и обязательно обвиняют. А ты смеешься им в лицо и ешь виноград с рук прекрасной Марианны. Убил подростков...? Да, убил. Потому что мог. Потому что посчитал нужны. Потому что... с учетом, что вот они, живенькие, не из-за вас ли, какое это теперь имеет значение? Выходцы? Безумие? Через три года Излом, в этой стране как обычно развелось ызаргов и лучше бы война, потому что на войне все проще, понятнее и легче дышать.
Он склоняется к твоему лицу, глядя тебе в глаза. Ты отчаянно хочешь не слышать его слова - и ее тоже.
Но вместе с тем не все ли становится понятно? Цепочка амулета лопается, ты слишком резко тянешь - от его рук. Металл холодит пальцы. Ты же все еще... Повелитель Ветров?

Пусть твое последнее отродье четырежды пройдет то, что по твоей милости прохожу я! Ему будет хуже, чем мне, ведь на нем повиснут беды и подлости всех его предков, начиная с тебя. Он ответит за всех, слышишь, ты, анакс проклятых?! Невиновные будут платить за виновных и не расплатятся.
(с)


Фотографии от Ани Провидение





(очень нравится лицо Окделла!)




(все мои фотографии делятся на "я сияю" и "я пизжу", по вариациям - с бокалом или без)








(кэцхен заплетает в волосы господину Первому маршалу РОЗОВУЮ ленту благословения)





Фотографии от Оша









(южане как обычно - Альмейда, Вальдес, Алва)


(НЕ ЕБУ ЧТО У МЕНЯ С ЛИЦОМ, но слева фок Варзов)






(южане как обычно vol. 2 - Алва, Альмейда, Вальдес, кэцхен)


Лечение руки как отдельный вид искусства и предвестник первого пейринга Талига
Целых четыре фоточки!