Царица каждое утро укладывала седые косы в корону и переплетала их золотой лентой. Всегда сама, распахнув огромные резные ставни дворца и приветствуя солнце и степной ветер. Солнце повесила на лоб своей кобылицы Великая Мать, а ветер послал ее брат. Пока солнце встает и травы колышутся - степь жива.
Царица не знала, чуяла в этом ветре запах соли и пепла - морские валы накатывали на пески к западу, и горели тысячи алтарей Эр-Дала к востоку. В море скользили корабли под радужными парусами, вниз по великой северной реке спускались драккары с вороньими головами и печальна была песнь чаек над белыми стенами Гелиэрна. Мир делил что-то, мир изменялся, кровь и дым поглощали молодые города, и плакали ледяные стены. Степь жива.
Царица Ал'кенеш жгла жертвы перед статуей Матери - в правой руке ее копье, в левой пучок степных трав, и золотом блестят браслеты и оплечья. Дерево плакало миррой и ладаном, и царица вдыхала ароматно-горький дым жертвы.
Глина и травы суть человека, но сквозь сердце любой из Дочерей прошло копье Великой Матери. Глиной и травами мы оборотимся, но...
Степь будет жива.

Элларэ, о котором никто из вас не знал.
Kenesh, к слову, "степь" в их языке